«Не будут же нормальные люди себя травить»

По дороге заезжаем в местные магазины, где Сергей покупает продукты. К тому же нужно купить котику ливерки — сами ребята мясо не едят. Ассортимент и обстановка в государственных магазинах чем-то напоминают музей — в столице больше такого не увидишь. Но даже здесь каждый может найти себе что-нибудь по душе.

Наконец мы приезжаем в Казимировку, где нас уже ждёт Настя. Несмотря на пасмурный день, неожиданно выглядывает солнце, и хоть на дворе уже середина осени, хозяева приглашают за стол на улице.

Сергей родился в соседней Речице, а в 20 лет уехал жить в Минск. Показывает свою пухлую трудовую книжку — где только парень не работал: и мебель обшивал, и трудился в рекламной индустрии, а в свободное время играл в средневековом оркестре. Однажды Сергея позвали съездить на свадьбу в Вилейку, где он встретил вилейчанку Настю.

Настя тоже пробовала себя в Минске, работала в торговле и няней:

После Речицы Минск Сергея очень впечатлил: выше зарплаты, много возможностей, есть куда сходить. Но потом пришло разочарование.

— Приходишь в подъезд, а там собака нагадила, на улице от машин тяжело дышать. А чтобы добраться с работы в свой микрорайон, нужно сесть в один автобус, потом другой и ехать целый час.

Просто возникло такое желание и нам очень повезло, что оно у нас совпало.

Весной 2015 года Добровольские поехали в арт-деревню Чырвоны Кастрычнік, где живёт гончар Кирилл Кравцов. Мастеру не хватало рабочих рук, и Сергей пошёл к нему в подмастерья. А через год ребята нашли дом в Лоевском районе, на котором было написано: «Продаю». Созвонились с хозяином и в итоге купили за 2000 долларов, как раз столько денег у будущих дауншифтеров и было. Казимировка, тупиковая, непроездная деревня, идеальна подошла ребятам, которые хотели уехать подальше от людей.

— На природе всё немного по-другому. Вышел с утра, вдохнул свежего воздуха, посмотрел какой туман, думаешь: классно, пойду сделаю пару чайников, — делится Сергей.

В основной комнате небольшого дома помещается печка, большое спальное место, гончарная мастерская со стеллажами готовой продукции, компьютерный стол и даже кухня. Ребята рассказывают, что дом пока ремонтировали минимально — вставили новые окна и подлатали печь.

— Дом, конечно, требует ремонта, — признаётся Сергей. — Бывшие хозяева использовали его под дачу, поэтому строили из тех материалов, которые не жалко. И теперь это даёт о себе знать. Первое, с чего начну ремонт, — это крыша, а сейчас главное, что она не течёт.

Сергей учился в школе с изобразительным уклоном, и, наверное, поэтому быстро освоил гончарное мастерство, пока был подмастерьем у Кирилла.

С помощью этих двух агрегатов мастер и делает свои творения. Керамику ребята реализуют на ярмарках.

— Сейчас всё ещё кризис. Люди к нам приходят, говорят: «Какие вы молодцы, но я у вас ничего не куплю, потому что не могу себе позволить». Поэтому наше ремесло нас кормит и немного одевает. А чтобы что-то скопить, такой возможности пока нет, — сетуют ремесленники.

Настя продаёт на ярмарках мыло собственного производства. Началось всё с осознанного отношения к природе. Добровольские не пользуются вредной бытовой химией.

— В городе с этим было сложно, — вспоминает Настя. Мы всё понимали и знали, но последние годы Минск нас так выжимал, что взять — сесть и подумать над альтернативной заменой просто не было сил. Приехав в деревню и перейдя на спокойный и умеренный ритм, всё пришло само собой.

Для тела и волос Настя варит мыло, не используя ничего синтетического и агрессивного, только растительные масла, щёлочи и простые добавки: овсянка, глина, разные отвары. Для мытья посуды хозяйка добавляет в мыло горчицу. Для стирки — с соду.

Ребята предлагают прогуляться на высокий берег Днепра и заодно посмотреть деревню. Асфальтная дорога скоро заканчивается и начинается лесная через молодую берёзовую рощу. В роще прямо рядом с дорогой нас встречает боровик. Сергей сразу же отправляется на поиски его собратьев, которые собирает прямо в цветную кофту.

А пока мы продолжаем прогулку к Днепру, ребята рассказывают, что в этом году они поучаствовали в школе сельского активизма VioskaLab.

— Мы сделали для местных жителей пикник, чтобы нормально познакомиться со всеми, показать им, что мы не сектанты. В свою очередь хотелось посмотреть, кто придёт и какие у людей интересы, — рассказывает Настя. — Например, узнали, что в деревне есть человек, который плетёт корзины, но не знает, где их реализовывать. А мы рассказали, как это можно сделать.

Благодаря пикнику, выяснили какие есть вопросы, важные для всей деревни.

— Оказалось, у нас есть активные люди, готовые влиять на ситуацию. В процессе разговора решили, что нам нужно вместе поехать в Лоев и там решить вопрос с дорогой, ветхими домами и качеством местной воды. И вот мы записались на приём, как позвонила сама председательница райисполкома и сказала: «Не нужно никуда ехать, мы все ваши вопросы решим и так».

И действительно, дорогу скоро починили, а дома разрешили разбирать на дрова. Удалось решить вопрос и с силосной ямой в деревне. После визита жителей в охрану природы силос стали складывать в специально оборудованные под это ямы за деревней. Осталась только проблема с водой. Весной, когда тает снег, вся вода с полей идёт через Казимировку и стекает в колодцы сельчан.

Интересуюсь у пары, как у них складываются отношения с местными. Первой делится впечатлениями Настя:

— Когда мы пошли в соседнюю деревню приглашать людей на пикник, на нас очень странно смотрели. Молодые люди дают какие-то программки, улыбаются — точно секта. Одна женщина даже позвонила своей подруге из нашей деревни и спросила, всё ли с нами нормально.

— Местные, вроде, и смотрят на нас нормально, но когда мы позвали их на пикник, то они так и остались на своих лавочках пить. Всего зимуют тут 10 домов. На пикник из нашей деревни пришло 5 постоянных жителей, а всего было 28 человек, собрались ещё люди из соседних деревень. Одна бабка пришла на наш пикник пошпионить — явилась, послушала, что мы тут про экологию разговоры ведём и пошла обратно к себе. Мол, понятно, ничего у них тут не секта, — рассказывает Сергей и сразу вспоминает один типичный случай.

— Есть тут один алкаш, который приходит подурить голову. Он постоянно задаёт один и тот же вопрос: «Какая у вас религия? Во что вы верите?» Я говорю: «Вася, какая религия? Какая вера? Какая тебе, вообще, разница, во что мы верим? Ты человек и я человек, причём тут религия вообще?» А Вася, причмокивая, отвечает: «Бородка у тебя… На попа похож… И фамилия у тебя польская. Ты поляк?»

— Я отвечаю, что не католик и не православный. А Вася не унимается: «А кто тогда?»

— Я житель планеты Земля. Точка. И больше мы этот вопрос поднимать не будем.

А потом он снова приходит и опять: «Так а кто ты всё-таки? В кого веришь?»

Власти стараются реагировать на молодых дауншифтеров, особенно после того, как о них начали писать местные газеты. Ребята предполагают, что это потому, что они в районе чуть ли не единственные ремесленники.

— Однажды глава сельсовета предложила поучаствовать в республиканском конкурсе «Властелин села», в котором, видимо, никто не хочет участвовать. Мы глянули положение о конкурсе, а там в правилах было условие, что в семье претендентов должен быть как минимум один ребёнок. Вначале председатель расстроилась и отпустила нас. Но потом нам начали звонить и настойчиво предлагать поучаствовать и без детей. И даже были готовы перенести дату конкурса из-за нас, потому как, наверное, никому это не надо и не интересно, а по плану власти должны этот конкурс провести, — вспоминают Добровольские. — Но потом нам перестали звонить.

Набрав грибов, мы спокойно возвращаемся в маленький уютный дом. Ребята чистят грибы, жарят, и вскоре мы едим их с горячим картофельным пюре.
Уплетая картошку, Сергей вспоминает историю, связанную с ней.

— Как-то привезли бабушку с дедушкой. Дед приехал, смотрит вокруг и говорит: «Да, это ж если б вы на 10 лет раньше купили, тут бы можно было всё картошкой засадить».

Но, видно, ребят интересует немного другое. Спрашиваю у них, какие основные различия для них существенны, если сравнивать жизнь в городе и деревне.

— Ты открываешь дверь и становишься сразу на землю. Тебе не нужно идти по ступенькам, не нужно преодолевать лифт. Тут нет такого количества фонарей и, как следствие, видно звёздное небо. Вот из таких вот мелочей и складывается жизнь. К тому же перестали болеть, — перечисляет Сергей.

— В деревне меньше давления. Вот в городе сидишь в квартире, вокруг слышны люди, ты их не знаешь, но они всё равно слышны, например когда заходишь в туалет, который возле кухни…

— задаётся вопросом Настя и тут же продолжает:

— Тут люди за глаза говорят о нас что-то, но как только заходишь к человеку во двор, он сразу начинает тебе совать что-нибудь в руки: «Вот, на тебе кабачок, а вот, — помидор».

— У нас нет телевизора. Мы не смотрим новости. Ещё вначале мы были подписаны на новостные паблики, но сейчас отписались, потому что это совсем не интересно. Тут совершенно другие мысли, другого плана и другой энергетики, — говорит Сергей. А Настя продолжает:

— И с этими мыслями ты садишься и раскатываешь красивую тарелку или готовишь еду. А если не думаешь ни о чём плохом, еда получается очень вкусная.

С этим трудно поспорить, ужин действительно получился замечательный, да и невозможно было не заметить, какая тёплая атмосфера царит в этом маленьком домике. Теперь становится понятно, насколько верной оказалась единственная надпись на кирпичной стенке дома: «Суета где угодно, только не здесь».